— Я историк, — сказала она, улыбаясь самой абсурдности своих слов. — Добыча в Маллаксе прекратилась так давно, что мы — единственные, кому ещё интересны шахты. Я бывала внизу всего пару раз, но зато внимательно изучила планы.
— Изо всех сил постараюсь почувствовать себя ободрённым, — сказал Феллик с улыбкой, которую, впрочем, проглотила абсолютная чернота, в которую они спускались.
Браеля потрясли размеры созданной руками человека пещеры, в которую он вступил. Под пологим неровным сводом высотой почти в два человеческих роста могли встать плечом к плечу человек двадцать. Она была почти гладкой, просто обширная пещера, вырубленная в породе — сама мысль об этом кружила Браелю голову. Быть здесь, внизу, не видя солнечного света, ветра и смены времён года, представлялось жутким образом жизни, не важно, насколько впечатляющей была мысль о том, что люди когда-то могли это делать.
Древние крепи, толще человеческого тела, поддерживали свод, а их, в свою очередь, держал частокол малых крепей, вогнанных диагонально между большими. Некоторые из отряда Браеля поглядывали на них настороженно.
— Если они простояли до сих пор, то, думаю, беспокоиться не о чем, — произнёс Лоллак.
— Надо беспокоиться о том, что в следующем туннеле, — угрюмо проворчал Томбек.
— О, я беспокоюсь и об этом тоже, — ответил Дистек, осторожно кладя руку на одну из крепей, словно желая удостовериться в её надёжности. В округлых стенах виднелись ниши, сделанные людьми, которые прокопали эту штольню давным-давно. По-видимому, в них должны были храниться запасные фонари, похожие на тот, что несла Маб. Её фонарь — более мощный, чем те, что получили Браель и его люди — осветил всё пространство пещеры, когда проводница открыла шторку полностью.
— Значит, здесь люди когда-то выкапывали металл из земли? — спросил Кобар. Он провёл рукой по камню, мысленно сравнивая его с залежами каменной соли, которую когда-то откалывал со скальных склонов на родине.
— Не здесь, — ответила Маб. — Дальше. Следующий туннель разветвляется и уходит к забоям. Там они собирали добытый неочищенный металл. Потом грузили его на вагонетки, тянули их туда, откуда мы пришли, и поднимали на поверхность.
— Все туннели сходятся там в один? — спросил Браель.
Маб кивнула и пробежала рукой по коротко стриженым волосам. Браель мельком увидел лишний палец, который рос рядом с мизинцем. На другой руке был точно такой же; Маб даже не думала их скрывать. Первый раз Браель заметил их ещё на поверхности, при свете дня, который сейчас казался лишь плодом воображения в абсолютной черноте шахты — и испытал те же самые внезапные мурашки, как и несколько лет назад, в храме Священного Вакса.
— Значит, взрывчатку сюда, — приказал он Кобару, тот кивнул и сунул руку в брезентовую сумку, висевшую поперёк груди. Вытащил первый из нескольких цилиндров, что принёс сверху: нечто вроде компактной взрывчатки, более мощной, чем вдвое большее количество чёрного пороха. Маллакс пронёс через поколения секрет её дорогостоящего производства. Ещё в сумке лежал свёрнутый кусок быстрогорящего шнура, более надёжного, чем промасленные скрутки из ткани, которыми Кобар пользовался раньше.
— Взрывчатку? — эхом отозвалась Маб. В голосе её звучало беспокойство.
— Вот тут мы их и остановим, — ответил Браель. — Так или иначе.
В низком пространстве за местом разветвления штолен, остатки первого и второго отряда сбились за валом тел своих товарищей, проигрывая отчаянные попытки оборонить основной туннель, ведущий на поверхность. То, что им удалось сдерживать зеленокожих так долго, служило показателем их мужества. Но мужество, однако, уже было на исходе.
Люди Браеля появились из узкого, как щель, и практически невидимого туннеля, больше похожего на пятно тени даже при мощном свете фонарей зеленокожих. Маб, которая отказалась вернуться обратно на поверхность после того, как провела их по одному из туннелей, уходящих от развилки, где остался возиться со взрывчаткой Кобар, показала дорогу через расщелину. Историки полагали, что её прокопали для вентиляции самых дальних забоев или, возможно, даже в качестве спасательного хода на случай обвала.
Каковы бы ни были намерения тех, кто создал его, ход дал возможность отряду Браеля ударить во фланг зеленокожим, вбив клин в самую середину, пока массивные захватчики пытались развернуться и слаженно встретить неожиданное нападение.
Появившись, они увидели сцену, раскрашенную тенью и светом. Длинное, низкое пространство некогда было забоем, в котором маллакские шахтёры отбивали неочищенный металл из породы. Большую часть света давали фонари захватчиков, примотанные ко лбам или нагрудникам, и которые, похоже, использовали другой источник энергии, нежели животный жир, излучая мощные лучи ярко-жёлтого света. Браель едва не ослеп, когда первый из зверюг развернулся, чтобы встретить новую атаку. К счастью, Феллик, шедший прямо за Браелем и таким образом скрытый в его тени, как за щитом, сумел ударить в морду зверя пикой с древком, обрезанным до середины ещё перед спуском в шахту.
Один зеленокожий пал, прежде чем остальные начали понимать, что на них напали ещё с одной стороны.
Выстрел из тяжёлого пистолета, который Браель снял с мёртвого зеленокожего в Греллаксе, разнёс затылок ещё одному. Отдача ударила в руку до самого плеча, от грохота в замкнутом пространстве зазвенело в ушах. Переломив ствол, Браель вынул дымящуюся гильзу и, достав из пояса новый патрон, вложил в пистолет.
Вскоре после прибытия, Браель со своими людьми обнаружили, что Маллакс превратился в рынок украденного оружия зеленокожих. Вместе с рассказами о долгих и тяжёлых отступлениях перед захватчиками, многие из тех, кто собрался за стенами Маллакса, принесли с собой всевозможные артефакты чужих: машинные мечи, чьи лезвия состояли из бесчисленных, быстро движущихся зубьев, самострельные ружья, как то, что присвоили себе Костес с Перрором, боеприпасы всех видов и размеров.
Браель переступил через зелёное тело, защёлкнув на ходу пистолет. Следующая цель заметила его и подняла своё ружьё.
Браель инстинктивно бросился на пол в ту же секунду, как увидел, что ствол поворачивается в его сторону. Криком предупредив тех, кто находился сзади, через звон в ушах услышал ответные крики и вопли тревоги.
И тогда зеленокожий выстрелил.
Звон в ушах внезапно превратился в тонкое гудение, потом пропал совсем. Вокруг, словно одеяло, опустилась тишина, хотя лоб и щёку обожгло острыми, раскалёнными осколками камня, которые высекали из стен и потолка бешено рикошетящие пули.
Справа рухнуло тело. В свете фонаря, прикреплённого к нагруднику, Браель с удивлением увидел, что это один из захватчиков, от половины морды у него остался дымящийся по краям кратер. Здесь, в туннелях и штольнях под последним человеческим городом, какое-то из нечестивого оружия зеленокожих оказалось такой же угрозой для владельцев, как и для целей.
Не имея возможности услышать, закончилась стрельба или нет, Браель поднял голову. Зеленокожий с самострельным ружьём убрал палец с крючка. Возможно, выражение смятения на его покрытой пятнами тени морде было результатом того, что он только что натворил. Вероятно, у них был приказ, запрещавший применение самострельных ружей до выхода на поверхность.
Браель вскочил на ноги. Взгляд в сторону выхватил ещё одно тело. Неподалёку валялся фонарь с открытой настежь шторкой. Маб — бледное лицо смотрит вверх, глаза открыты, остальное тело — тёмное пятно тени и крови.
Луч ударил Браелю в глаза. Прикрывшись увечной рукой, он вскинул пистолет и выстрелил прямо в свет. Он не слышал звука выстрела, но свет ушёл вверх, чиркнув лучом по неровному потолку, и Браель двинулся прочь, не глядя, какой урон нанёс его выстрел.